29 октября в одном из древнейших храмов Пскова - Рождества Иоанна Предтечи вспоминают имя своей создательницы, игумении Евпраксии, причисленной православной Церковью к лику святых, почитаемых на земле псковской.

В Псковской летописи Иоанно-Предтеченский женский монастырь впервые упоминается в 1243 году, в связи с завершением строительства. Здесь же звучит и имя псковской княгини Евфросинии (в монашестве Евпраксии), ставшей первой настоятельницей ею же созданной обители.

Судя по преданию, княгиня  приходилась родной теткой князю Довмонту. И именно благодаря ей племянник, бежав из Литвы, обрел в Пскове новый дом. А в последствии  снискал вечную память потомков.

Князь Ярослав, муж Евфросинии, судя по историческим  сведениям,  оказался  авантюристом и предателем. Ярослав  нрав имел «непостоянный и злой». Он начал княжить в Пскове в 1214 году. А  в начале 30-х годов Псковская летопись называет его уже бывшим князем и вспоминает о нем не иначе как в назидание потомкам. Легкомыслие, безответственность Ярослава, супружеская измена логически привели его к предательству. В 1240 году он в последний раз привел ливонцев на псковскую землю. После осады ими был взят Изборск, сожжен посад вблизи Пскова, и, наконец, враг вошел в город, не без помощи еще одного предателя - псковского Твердилы. Рыцарей спустя пару лет  разбил Александр Невский.

Тогда же и  княгиня Евпраксия, известная псковичам своими душевными качествами: совестью, порядочностью и благочестием, уже была настоятельницей обители. А спустя год Евфросинья-Евпраксия стала жертвой злого умысла и была убита пасынком. Вечный же покой обрела в стенах столь любимого ею  храма. Здесь веками сохранялась ее усыпальница, хранился посох.  Главная святыня монастыря с тех давних времен -  чудотворная икона Спасителя, была установлена над усыпальницей  игуменьи Евпраксии. Как записано в летописи, в мае 1243 года, спустя 10 дней после упокоения настоятельницы,  от образа « 12 дней истекало миро и наполнило 4 вощаницы (чаши)». Столетиями многие и многие поколения псковичей молились перед чудотворным образом  «Спаса Мироточивого».  

Сведений же о том, как выглядел монастырь в годы своего становления, равно как и об особенностях жизни в нем, уставе и укладе почти не сохранилось. Но не так уж трудно представить себе: сколь нелегко складывалась жизнь и быт сестер обители. Географическое положение - за городскими стенами на Завеличье - с одной стороны делало из обители самоотверженного защитника города. А с другой - жертвой, первой встречавшей неприятеля,  рискнувшего идти на Дом Святой Троицы с огнем и мечом.

Самоотверженность, смирение, упорство, безграничная вера и непрерывающаяся молитва сестер монастыря всякий раз поднимала его из руин и пепла. Так было на протяжении всей его многовековой истории.

А Ивановский храм оставался главным - сердцем обители во все века жизни. Своим обликом церковь напоминает корабль. Образ усиливается близостью берега Великой и тем, что сам храм установлен на высоком холме. И создается впечатление, будто он и не на земле вовсе стоит: его купола, подобно облакам,  плывут по небу. Таков наиболее распространенный тип храмов древней Руси до монгольского периода. Сохранились же из них - единицы.

Когда входишь в храм,  невольно отмечаешь характерные детали интерьера. Основной свет льется в храм не из тех окон, что расположены по стенам на привычной высоте, а всего из одного - узкого, под самым куполом. Свет буквально проливается с неба на молящихся. А еще поражает обилие замысловатых ниш, как будто встроенных в стену шкафчиков, проемов, таинственных углублений. С одним из  них связана совсем недавняя история: во время реставрации храма в 1978 году был найден самый настоящий древний клад: несколько десятков древних предметов и иконы. Ниши на хорах предназначались для уединенной молитвы. В историко-археологическом очерке И. Дмитриева изданном в 1913 году и полностью посвященном Иоанно-Предтеченской обители,  отмечена уникальная деталь древнего иконостаса: внизу, под местными иконами были изображены 5 древнегреческих мудрецов: Гомер, Аристотель, Менандр, Платон и Валаам. Подобные изображения языческих философов крайне редки и отмечены лишь в 4 православных храмах России, три из них - в Москве.  По словам митрополита Филарета Московского таким образом «отцы наши хотели выразить, что никогда языческая мудрость не восходила выше низших ступеней христианского храма».

Сегодня, пожалуй, и невозможно представить, что вся прилегающая к храму территория - площадью почти в два гектара принадлежала монастырю и была густо уставлена постройками. В монастырь вели четыре дороги - по одной с каждой стороны света. А главная шла вдоль широкой живописной дороги по высокому берегу Великой  к воротам, устроенным в колокольне, появившейся в монастыре в 1883 году стараниями игуменьи Агнии. Верх колокольни украшали огромные часы с колокольным боем.  С правой стороны ворот, ближе к храму было устроено монастырское кладбище - самое раннее по времени. В стародавние времена здесь хоронили не только насельниц, но и погибших на поле брани или умерших от ран воинов и горожан, умерших во время частых эпидемий. С левой же стороны ворот  в 1900 году был построен флигель. В нем размещались просфорня и ризница, некоторые мастерские. Этот домик  чудом уцелел. И сегодня служит интересам храма. Здесь живет священник с матушкой, здесь же устроены несколько келий - что-то вроде гостиничных номеров для приезжих гостей, паломников, монахов. В нескольких шагах от флигеля - двухэтажное здание: в 1886 году оно было построено на средства псковской благотворительницы Стехновской. Наверху располагались покои настоятельницы, а внизу - общая трапезная и кухня. Флигель и этот дом - все, что время сохранило для нас от бывшего монастыря.

А еще в начале прошлого столетия здесь же, у стен храма, стояли сестринский корпус, кладовые и пекарня, чуть в стороне - школа и больница, богадельня и мастерские: иконописная, золотошвейная, ткацкая, белошвейная. Хозяйство монастырское было немалым. Управлялось умело.

Одним из первых благотворителей обители  стал князь Довмонт с супругой. Именно князь пожертвовал монастырю обширные земельные угодья вблизи Гдова, по выражению жалованной грамоты - «на корм, на монастырское и церковное строение, на свечи и фимиам. Чуть ли не с первых лет существования обители, сестрам  щедро помогали пожертвованиями псковичи, начиная с представителей княжеского рода и заканчивая обыкновенными крестьянами. На протяжении восьми столетий в стенах Ивановского храма молились многие представители сначала великокняжеского рода, а потом и императорского дома. Из последних визитеров высочайшего уровня - великая княгиня Елизавета Федоровна, посещавшая своего духовника - преподобного  Гавриила Спасо-Елеазаровского, который окормлял и сестер Ивановской обители. В последний раз великая княгиня побывала в монастыре за 5 лет до революции...

Ивановский монастырь обладал  рядом   исключительных привилегий (вплоть до собственного суда над обитателями монастыря), дарованных на высочайшем уровне и сохранявшимися на протяжении столетий.

Клировые ведомости сохранили скупые, но весьма яркие подробности из внутренней жизни обитательниц монастыря. «Настоятельницы, сестры и послушницы, - пишет чиновник в 1824 году, - приличное и опрятное одеяние имеют. Вообще ни ханжества, ни суеверия, ни вольномыслия, ни буйства, ни глумления, ни кощунства не имеют. Между собою живут согласно и мирно, в поведении тихи, скромны и трезвы, в должностях своих исправны и порядочны. Настоятельнице послушны и всех старших почитают. В свободные от церкви часы не бывают в праздности и стараются заниматься по правилам духовного регламента рукоделием и исполнением монастырских послушаний и чтением священного писания».

Социальное положение послушниц и инокинь было  самое разное. Представительницы практически всех сословий  обретали за монастырскими стенами приют и утешение: солдатские вдовы и дочери, крестьянки, мещанки, реже дворянки и из помещиков, из семей духовенства. Большинство - из Пскова и городских окрестностей. Почти половина владели грамотой. Возраст - от совсем юного до весьма преклонного. Многие жили в обители десятилетиями, неустанно творя молитву. Известно имя монахини, дожившей до 110 лет - Максимилия.

Настоятельнице Ермионии, принявшей монастырь в 1913 года выпали на долю последние годы жизни монастыря. Она была репрессирована, подверглись преследованиям и гонениям  и остальные монахини, вынужденные покинуть святую обитель. В 1994 году умерла последняя монахиня, когда-то подвизавшаяся в этих стенах.

После установления советской власти монастырь просуществовал еще 8 лет. Первое наступление атеизма в 1921 году завершилось неудачей. Но спустя еще пару лет в помещениях монастыря уже по-хозяйски распоряжались пролетарии кожевенного завода. В стенах собора расположился рабочий клуб. Колокола, как и кресты были сняты и отправлены в переплавку. Поруганию подверглось и кладбище с захоронениями, в числе которых - могилы многих духовных особ и известных псковичей, губернаторов и вице-губернаторов. Как ни кощунственно это прозвучит, но сегодняшняя  Комсомольская площадь в буквальном смысле стоит на костях наших предков. Их прах ежедневно попирается ногами и колесами авто. И память о них окончательно и бесповоротно уничтожена асфальтовым катком.

Впрочем, история монастыря, храма Рождества Иоанна Предтечи на этом не заканчивается. В 1991 году церковь, одной из первых в городе,  была возвращена православной церкви. Более 10 лет настоятелем в ней служил священник Андрей Давыдов. Его стараниями храм не только обрел свой прежний величественный облик, но и был расписан фресками. Прихожане своими руками восстанавливали полы и  хоры, алтарную преграду, сами белили стены храма, привели в порядок прилегающей территории.

А в феврале прошлого года церковь и флигель были переданы Иоанно-Богословскому  монастырю в Крыпецах в качестве псковского подворья. С этого момента начинается новая страница в истории храма. Если не считать Снетогорского монастыря, то Ивановский храм - единственный в городе, где службы проходят в полном соответствии с монастырским уставом:  строго, в полном объеме, с особым душевным настроем.

По словам священника отца Владимира, монастырская служба  значительно отличается от обычной - в приходском храме. Но почувствовать, уловить  разницу можно  лишь после того, как хотя бы раз отстоять службу.  Она, разница, необъяснима словами, но чувствуется душой, проявляется  в особом чувстве, сходящего на молящихся - в благодати. Самое главное, считает отец Владимир, это вернуть в храм ту многовековую намоленность,  которая спасала и хранила обитель во все времена истории, тот дух, которым были проникнуты стены храма.

И как знать, быть может, после возрождения храма, настанет через вызволения из забвения и самой обители, основанной псковичкой - княгиней Евфросиньей, в монашестве - Евпраксией, снискавшей за свое благочестие и доброделание вечную память потомков.

Лик праведной княгини сохранился на двух иконах. На одной она изображена молящейся со святым Иоанном Предтечей и святым апостолом Андреем Первозванным.

Другая икона с ее изображением находилась рядом с чудотворной иконой Спасителя.