Порховский район. Село Ясно. Крупный населенный пункт по нынешним временам. Постоянно проживает около 80 человек, а на лето приезжают дачники. Трудоспособное население работает в колхозе. Заработки невелики. Живут, в основном, своим хозяйством.

ХХ-й век в полной мере «отплясался» на этой земле. Революция, гражданская война, коллективизация, почти три года оккупации, восстановление сельского хозяйства после войны, перестройка...

Уже трудно представить себе, что 100 лет назад здесь проживало, согласно Клировым ведомостям 2942 мужчин и 3096 женщин, не считая детей. В каменном трехпрестольном храме Святой Живоначальной Троицы служили два священника и два псаломщика, которые окормляли, кроме Ясно, еще 60 деревень [1].

Сюда в конце 1907 года был направлен служить только что рукоположенный в священный сан Вячеслав Дворицкий. Новоиспеченный батюшка был из семьи священника, старший брат Николай служил диаконом, а сам отец Вячеслав, окончив Псковскую Духовную семинарию в 1904 году, успел послужить учителем Закона Божия в п. Ашев Новоржевского уезда и диаконом в п. Камено Опочецкого уезда [2].

В Ясно о.Вячеслав стал помощником настоятеля храма - молодого, но уже известного священника Сергия Гривского.

Батюшка самоотверженно впрягается в новую для него жизнь. Он окормляет жителей 525 дворов, дважды в неделю преподает Закон Божий в двух земских школах: в деревнях Детково и Веретень, служит в храме. А служить в храмах в то время предписывалось духовенству не реже пяти раз в неделю.

У семьи Дворицких небольшой надел земли (собственность прихода), корова, лошадь. Сельское духовенство того времени было несравненно ближе к крестьянской среде, чем к помещичьей. Матушка Мария Михайловна, урожденная Яснецкая тоже была из семьи священника, служившего в Дно. Сохранились сведения о двух детях семьи Дворицких: о Борисе 1907 года рождения и Тамаре 1910 года рождения.

Время было мятущееся. Жизнь на селе стремительно менялась. Почти половина молодёжи Псковщины отправлялась в Петербург на заработки, пользуясь удобством сообщений.

Городская жизнь знакомила их с плодами «цивилизации» - приличной зарплатой за сравнительно легкий труд, свободой вести себя без надзора и опеки старших. Приучала скромную сельскую молодежь к франтовству и лакомству.

А в села из городов шли социал-революционеры. Они забирались в самые глухие деревни, всеми силами и способами сея свои разрушительные идеи, развращая народ нравственно и религиозно, кощунственно издеваясь над церковью и государственным устройством страны.

Распускается II-я Государственная Дума. В указе о ее роспуске Государь Николай II писал: «Созданная для укрепления Государства Российского, Государственная Дума должна быть русской и по духу» [3].

Кто же мог в то сложное время влиять на нравственно колеблющихся? Укреплять этот русский дух на широких просторах Свято-Русской Земли? А исполнителей было всего два: сельский батюшка и сельский учитель. Ведь дело революции можно поднять и раздуть только на почве атеизации и деморализации народа.

Дело просвещения крестьянства было очень близко батюшке Вячеславу. Он помогает о.Сергию организовать библиотеку религиозной и противосектантской литературы в Ясно. Неоднократно избирается членом правления Порховского Духовного училища. За безупречную службу священник Вячеслав Дворицкий был награжден набедренником в 1911 году [4].

А еще отец Вячеслав пишет стихи:

Великий пост... Унылый звон колоколов...

Всё притаилось и затихло.

Душе в сознании содеянных грехов,

Оделась в траурный покров.

Забыта суета... В церквах - стена голов,

Тяжелый вздох народной груди,

Раздался слезный, неутешный зов:

«Помилуй, Бог! Мне милосердный буди!» [5]

 Катастрофа

Тяжелая кровавая туча нависла над Россией. Наступил 1914 год. Сельский священник и теперь, в дни Великой войны остался почти единственным вдохновителем и утешителем крестьянской народной массы.

В конце 1916 года настоятель Ясенского храма о.Сергий Гривский по решению церковного начальства переводится на должность противосектантского миссионера в Псков. Отец Вячеслав в это тревожное время остается в Ясенском округе единственным священником.

Катастрофа стремительно приближается. До Ясно доходят отрывочные сведения, из которых было трудно понять, что происходит в стране.

Ф.М. Достоевский удивительно точно пророчествовал о том времени: «...Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной, невиданной моровой язве... Появились какие-то новые существа, микроскопические, вселяющиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими; целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали».

Этот страшный сон приснился Раскольникову. Вскоре в России миллионы обычных граждан Империи превратятся в бездумную толпу разрушителей страны, убийц и святотатцев.

Лишенцы

 Полагая, что религия есть не более чем надстройка над неким материальным базисом, большевики были убеждены, что разом покончат с Церковью, лишив ее собственности.

По декрету о земле от 8 ноября 1917 года Церковь в целом, а вместе с ней и приходское духовенство лишалось прав собственности на землю.

Декрет от 21 января (2 февраля) 1918 года «О свободе совести, церкви и религиозных объединениях» лишал Церковь всего имущества движимого и недвижимого и права владеть им. Отныне религиозные общества могли получать необходимые для совершения богослужебные здания и «предметы» только на условиях «бесплатного пользования» с разрешения местной власти. При этом, однако, полученное в бесплатное пользование имущество подлежало налогообложению, предусмотренному для частного предпринимательства! При получении в пользование молитвенных домов (храмов) в качестве договаривающейся стороны рассматривалась только группа мирян, а духовенство, включая патриарха и епископов юридически оказывались не у дел. Этим же декретом все церковные школы, семинарии, училища и связанное с ними имущество передавалось в Комиссариат Просвещения.

Уже в Конституции 1918 года (статья 65г) говорилось о необходимости лишать избирательных прав «монахов и духовных служителей церквей и религиозных культов». Лишение политических прав кормильца автоматически причисляло к лишенцам всех материально зависимых от него членов семьи.

Труд лишенца оценивался по самым низким расценкам, они не получали никаких пособий, прежде всего по безработице. Лишенцы не были включены и в систему снабжения продуктовыми и потребительскими товарами. Нормирование, начиная с 1917 по 1921 год, охватывало большую часть товаров и напрямую зависело от статуса гражданина.

Велика же была радость о.Вячеслава, когда в начале 20-х годов в Ясно возвратился священник Петр Григорьевич Данилевский со всей семьей. С 1904 года он служил в Ясно псаломщиком, потом был рукоположен в сан диакона. Батюшка Петр был человеком решительным и веселым. Любил церковное пение и сам хорошо пел. Какое-то время он служил в Пскове, а в самый разгар «красного террора» в 1918 году принял священнический сан.

Богоборческая власть всеми доступными средствами пыталась расшатать и уничтожить веру в сердцах людей. Выпускалась антирелигиозная литература, читались лекции, проводились антипасхальные кампании. В 1923 году возникло движение «воинствующих» атеистов, которое с шумом расползалось по стране.

I-й съезд безбожников в Пскове состоялся весной 1926 года. В Псковском, Порховском, Опочецком и Себежском районах были открыты антирелигиозные курсы.

Но добиться всех поставленных задач безбожники так и не смогли. В Порховском районе к 1938 году существовало только 9 безбожных ячеек. Шесть - в городе и три - в деревнях [6]. Там, где верующие твердо стояли в вере, им удавалось отбивать их атаки. Но в первую очередь это была заслуга сельских батюшек, полагавших «живот свой за овцы своя»

Великий перелом

С 1927 года началось планомерное строительство в деревне коллективных хозяйств. Одновременно развернулась ожесточенная антицерковная политика в отношении сельских священников и верующих, началось массовое разрушение храмов. Закрытие церквей стимулировалось и экономически. Именно тогда появились инструкции Наркомфина «О порядке ликвидации предметов религиозного культа», «О порядке ликвидации церковного имущества» и другие.

В соответствии с ними церковные предметы из драгоценных металлов передавались в Гохран; художественные ценности - в музей; колокола, паникадила, подсвечники подлежали зачислению в Госфонд и реализации. Мощным стимулом к закрытию храмов было и то, что 40% вырученных от реализации средств шло в местный бюджет.

В Ясно с колокольни Троицкого храма были сняты и сброшены 7 колоколов 57, 26, 11, 5, 3, 1, 1 пудов. Сделать это вызвался комсомолец Николай, погибший позже на фронте. Как вспоминают старожилы, две девочки, родившиеся у него, страдали умственной неполноценностью.

1929 год был назван годом «великого перелома», так как было объявлено о полной ликвидации кулачества как класса. Идеологической особенностью этого периода стало широкое применение термина «подкулачник», что позволяло репрессировать вообще любое крестьянское население, вплоть до батраков.

В том же году вводится карточная система на хлеб, предназначавшийся отныне только «для трудящихся и членов их семей». К концу года карточная система распространилась на все виды продовольственных товаров, а потом затронула и промышленные. Излишне говорить, что духовенство, как и другие категории лишенцев этой системой не охватывались; но не охватывалось ею и многомиллионное крестьянство! Только в 1934 году в СССР была официально отменена карточная система на хлеб, муку и крупу.

В это время или немного раньше о. Вячеслав вместе с семьей оставляет Ясно и перебирается к старшему брату Николаю в Лукомо (ныне Дновского района).

Братья были очень дружны между собой и, видимо, решили переживать лихолетье вместе.

К тому же были еще живы родственники матушки Марии Михайловны (по крайней мере, мать). Они тоже проживали в Дно или рядом.

В Ясно остался один священник - Петр Григорьевич Данилевский. Теплая дружба о.Вячеслава и о.Петра будут связывать их до конца.

Лукомо

Деревянный приходской храм Казанской иконы Божией Матери в Лукомо был построен в 1905 году. А в 1918 году сюда направили служить Николая Дворицкого, только что принявшего священный сан. Двенадцать тяжелых для прихода лет прослужил здесь о.Николай. Ещё стоят липы, окружавшие храм и много повидавшие на своем веку. Но храма уже нет, он был разобран в середине 50-х годов прошлого века.

Прихожане храма Казанской иконы Божией Матери в Лукомо

2 февраля 1930 года Приказом ОГПУ №44/21 (об уничтожении кулачества как класса) начался новый этап войны Советской власти со своим народом. Согласно этому приказу к кулакам причислялись и церковники «как социально чуждые элементы». Было сфабриковано множество дел, по которым священники, монашествующие, старосты, сторожа храмов осуждались на заключение в исправительно-трудовые лагеря и ссылки.

Борясь с кулачеством ОГПУ СССР временно передоверило полномочия по внесудебному рассмотрению дел своим полномочным представителям на местах.

Сроки заключения, раздаваемые заключенным, были стандартными. Без суда все осужденные на срок более трех лет направлялись в концлагеря ГУЛАГа СССР, если полученный срок был три года и менее - то в спецпоселения на Севере или в Сибири. При оказании сопротивления властям сроки увеличивались вплоть до расстрела.

Арестовали и обоих братьев Дворицких. Отец Николай получил 5 лет заключения в исправительно-трудовом лагере. Отцу Вячеславу дали 3,5 года. Движимое и недвижимое имущество братьев было конфисковано. Семьи были высланы в спецпоселения на Север и следы их затерялись.

Жизнь кончилась. Началось житие, исповедничество, мученичество за Христа.

Скитания

 Через 3,5 года отец Вячеслав вернулся в Лукомо. Приход сохранился и в храме служил архимандрит Мефодий (Минин) из разоренной Никандровой пустыни.

Как жить дальше?

Церковь живет не для себя, а для народа и его спасения. Батюшка забирает тёщу, единственного уцелевшего родного человека и по решению церковного начальства перебирается в д.Сырковичи (ныне Порховского района), где в храме Святителя и Чудотворца Николая служил батюшка Владимир Троицкий, человек преклонного возраста, отец пятерых детей. Здесь же проживала вдова священника Дьячкова Варвара Филипповна. В соседней деревне Березка служил отец Виктор Прушинский. Вот эти люди и стали для о.Вячеслава новой семьей.

Но не прошло и года, как местные власти потребовали от него покинуть Сырковичи, как человека политически судимого. В очередной раз о.Вячеслав теряет близких ему людей.

В 1935 году батюшка перебирается в д.Подоклинье Демянского сельсовета и начинает служить в храме Богоявления Господня.

Становясь для внешнего мира каким-то изгоем, батюшка обретал внутри себя невидимое для мира сокровище - христианскую любовь к людям. Эта любовь не давала ему впасть у уныние. Он собирает средства на ремонт храма, крестит, отпевает, причащает, посещает болящих в окрестных деревнях.

 1937

2 июля 1937 вышло постановление Политбюро «Об антисоветских элементах». Этим постановлением ЦК ВКП (б) предложил всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учёт всех возвратившихся на Родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны в порядке административного проведения их дел через «тройки». С этого времени «тройки», созданные как внесудебный орган еще в 1929 году, имели право выносить смертные приговоры.

Оперативным приказом НКВД СССР №00447 был определен порядок, сроки и масштабы репрессий «антисоветских элементов».

Отца Вячеслава арестовали 30 сентября 1937 года. При аресте было конфисковано имущество: 38 религиозных книг, 6 серебряных ложек, два серебряных священнических креста (возможно, имущество тещи, которая проживала с батюшкой) [7].

В справке-характеристике, данной председателем сельского совета, присутствовавшем при обыске и аресте, было написано: «Дворицкий Вячеслав Васильевич работает священником подоклинской церкви с 1935 года. Ведет среди верующих агитацию за посещение в церковь и сбор средств на ремонт церкви. Церковь из года в год ремонтируется, через его агитацию людей становится больше».

Естественно, закрытый суд, без участия защиты и упрощенное ведение следствия, освобождали следователей НКВД от необходимости тщательного обосновывания всех пунктов обвинения. Для них главным был сам факт ареста «врага народа», под который нужно было подвести соответствующую статью УПК.

Следствие, как правило, начиналось с фразы: «Расскажите о своей контрреволюционной деятельности, но учтите, что нам все известно...»

Все обвинения во враждебном отношении к власти и клеветнические показания так называемых свидетелей батюшка решительно отверг, не смотря на все меры физического воздействия на него. Тогда следователь обвинил священника в том, что служба в церкви сама по себе контрреволюционна, так как отвлекает граждан от колхозного строительства, а также в том, что проповеди о терпении и смирении, произносимые батюшкой противоречат идеологии классовой борьбы.

Не согласиться с такими рассуждениями о.Вячеслав не мог, хотя вполне понимал свое положение. Действительно, деление людей на классы и борьба между ними совершенно не соответствует учению Православной Церкви. Но каких душевных и физических сил стоил этот допрос батюшке красноречиво говорит неровная подпись, которую он поставил под этим документом.

На заседании Особой тройки УНКВД ПО 19 октября 1937 года (Протокол №104) священник Вячеслав Васильевич Дворицкий 1884 года рождения был признан виновным по статье 58-10 УПК и приговорен к расстрелу.

Приговор приведен в исполнение 21 октября 1937 года в г.Ленинграде. Прах батюшки Вячеслава вероятнее всего покоится на Левашовском кладбище под Санкт-Петербургом.

В 1937-1938 годах должность начальника Псковского окружного отдела НКВД занимал Карпов Георгий Григорьевич, окончивший в свое время Духовную семинарию. Деятельность Карпова по уничтожению Псковского духовенства была замечена и одобрена. В сентябре 1943 года он был назначен на должность председателя Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР. На этой должности он прослужит до 1960 года, выйдя на «заслуженный» отдых.

По Ясно

священник Петр Григорьевич Данилевский 1881 г.р. расстрелян 14.03.1938г. (Дело №88456 Архив УФСБ РФ по ПО).

псаломщик Семен Владимирович Мудров 1892 г.р. - 8 лет лагерей (Дело №92443 УФСБ РВ по ПО)

По Сырковичам-Березке

священник Владимир Иванович Троицкий, 1864 г.р.

священник Виктор Кузьмич Прушинский, 1891 г.р.

вдова священника Варвара Филипповна Дьячкова 1868 г.р.

председатель «Двадцатки» Яков Максимович Яковлев, 1887 г.р.

расстреляны 24.09.1937 (Дело №5360 Архив УФСБ РФ по ПО)

псаломщик Калиберский Василий Васильевич 1904 г.р. - 10 лет лагерей (Дело №А16514/87797 Архив УФСБ РФ по ПО).

 По Лукомо

архимандрит Мефодий Минаевич Минин, 1860 г.р.

псаломщик Александр Иванович Овчинников, 1887 г.р.

сторож храма Левшин Иван Федорович, 1865 г.р.

сын сторожа Левшин Владимир Иванович, 1907 г.р.

расстреляны 21.09.1937 (Дело№А-17737 Архив УФСБ РФ по ПО).

священник Николай Васильевич Дворицкий, 1878 г.р. расстрелян 19 ноября 1937г. (Прославлен в лике святых в Соборе новомучеников и исповедников Российских и в Соборе Псковских святых)

По всем епархиям РПЦ в СССР в 1937 году было арестовано 136900 священнослужителей. Из них расстреляно 85300 человек.

В 1938 году арестовано 28300 священнослужителей, из них расстреляно 21500 человек. [8]

Господи, спаси нас за молитвы мучеников праведных Твоих! [9]

Список источников:

Клировые ведомости за 1910 год.

ПЕВ 1907, с.716

Полный свод законов. Собрание третье. Том XXVII № 29240

ПЕВ 1911, с.371

ПЕВ 1912, с.192

ГАПО Ф247 оп.1 д.306

Дело №87553, Архив УФСБ РФ по ПО

Псковский синодик. Москва-Псков, 2005. с.140

Стихи Алексея Мысловского

Автор статьи - Володина Татьяна Николаевна