на фото: священник Иоанн Дубков

Никольский храм. Зобки встретили тишиной кладбища и веселыми майскими красками деревянной Никольской церкви, которая была построена на средства прихожан, и освящена в 1931 году св. Иоанном (Поммером), тогда архиепископом Рижским.

Двери храма были распахнуты, но загорожены, как объяснил отец настоятель Иоанн Дубков, «от собачек».

 Батюшкин говорок, когда он отвечал на наши вопросы, был ласков и застенчив. Кладбище уже было приведено в порядок после зимы, храм аккуратно покрашен будто вчера. Отец Иоанн сетует: народ все равно оставляет кучи мусора после уборки могил, и с этим ничего не сделаешь.

При входе на кладбище - развалившиеся ворота, их построили недавно, но чего-то строители не учли, а советов отца настоятеля не послушали, в общем, плакали деньги.

Надо строить снова. Домик отца Иоанна тут же на кладбище, в нем он живет со своей престарелой мамой, которая лежит в немощи, больна, и сын за ней ухаживает.

Тут же грядки рядом с могилками, незатейливое хозяйство священника. Рядом с нами бегает и трется о ноги ласковая черная кошечка. Как же без кошек в хозяйстве!

на фото: отец Иоанн и Нина Сорокина

Как рассказал нам отец Иоанн, церковь святителя Николая Мирликийского в Зобках никогда не закрывалась: «Мои родители, верующие люди, ходили в этот храм, народу тогда было полно. Мы местные, и наш домик, где я родился, еще стоит от Зобков в трех километрах, там и крючок от моей люльки остался в потолке. В храм сюда ходил с родителями, и школьником тоже здесь молился.

Потом учился в Печерском училище на тракториста, в совхозе работал, в армии служил, после вернулся и в совхозе «Линовский» опять работал, правда, в храм ходил уже редко. А вот когда отец Дамаскин (наместник Крыпецкого монастыря, Царство Небесное) здесь стал служить, а служил он тут девять лет, я почаще стал приходить, начал прислуживать, но отец Дамаскин ушел восстанавливать Крыпецкий монастырь, и четыре года у нас не было священника, а потом меня рукоположили.

В храме первый раз на Пасху уже служил, но до июня в совхозе числился, мне председатель тогда говорил: «Не уволю, хватит дурью маяться, иди, работай». Работал на складах зерновых, надо было нефтебазу принимать, но ушел в храм, хотя председатель уже соглашался: «Ты, - говорит, - служи, только ходи на работу».Боялся я, было страшно рукополагаться, но когда отец Дамаскин ушел от нас, мы поехали к Владыке Евсевию просить благословения, чтобы можно было привозить священников на богослужения в храм. А наш благочинный отец Геннадий внушал, что мне самому надо рукополагаться, в деревенский храм никто не придет, если сам не буду служить. Я ему отвечаю: «Ничего не знаю, я боюсь». Страх-то есть пред Богом.

Опять поехали к Владыке с нашими прихожанками просить священника, а он вышел к нам и показал на меня: «Вот вам батюшка». Но все-таки поехали в наш Печерский монастырь попросить у отца наместника батюшку, там же многие приезжают, может, какой батюшка и послужит у нас. Приехали как раз в день, когда отец Тихон (Секретарев), нынешний наместник, принимал дела у прежнего, и Владыка наш тоже там был. Помню, стоим около колодца монастырского, ждем, когда Владыка уедет, чтобы просить у отца наместника батюшку, а Владыка мимо нас проезжает, заметил меня, вышел и говорит: «На месяц его в монастырь». Потом отец Тихон меня спрашивает: «Верую!», знаете?- Знаю. - Ну, вот с этого и надо начинать». И вот уже десять лет я здесь.

на фото: интерьер Никольского храма и Ксения 

Народу сейчас меньше стало и заметно: уже около трех сот человек я похоронил. Пусть не все прихожане этого храма были, но в храм приходили. Народ живет еще и сейчас, есть население, но они уже в храм не ходят. В воскресные дни на Литургии у нас молятся четыре-пять человек, в субботу родительскую перед Постом было пятнадцать человек. В прошлом году на родительскую было сорок человек - тоже мало. Служим всенощную, наши местные мальчики Серафим с Корнилием по очереди ко мне приходят, родители в храм ходят, и мальчики мне помогают. Литургию в воскресение и в праздники уже служим с певчими, у нас пять певчих на клиросе. Когда я вошел сюда служить, никого не было в храме, попросил своих знакомых людей попеть, и теперь у нас здесь поют дочь священника Веселова-Суднова, который похоронен рядом с храмом, невестка его поет, культпросветработники поют. А учил их такой человек непоседливый, псаломщик Никита с Коневца. У меня год побыл, уехал, потом опять через год вернулся...

Буквально сегодня была панихида, умер мужчина, который через пьяночку прошел. Мы служим, а его двоюродный брат в храм пришел пьяный, он мой сосед, и раньше не пил, а сейчас пьет. Не знаю, что такое. Пьянство - это большая болезнь, она уже вон, сколько веков длится. У нас привыкли - любая работа идет через бутылку, кто удержался смолоду не пить - тот держится, а так ведь модно было пить - как не выпить? Вот и пристрастились. Обыкновенный наркотик. Поэтому за три месяца у нас пять усопших и одни крестьбины. Страха Божьего не стало ни у кого, ничего народ наш не боится - вот это главная беда. Нет страха даже у тех, кто не пьет. Живут так, как будто Бога нет. Приходят вроде бы, почитают Его, но какие-то не православные, да и мы все такие не стопроцентные православные, а спасаться надо всем, тогда страх будет, и погибать не будем.

Церковь нужно ремонтировать: обшивку менять, фундамент ремонтировать, кровлю крыть. Один человек составил нам смету, говорит, миллиона три на все понадобится, а где же мы столько возьмем? Храм пока помогают содержать наши жертвователи, а не прихожане, да и сам ищу деньги, прошу, а живу на мамину пенсию, ей 85 лет, сейчас она уже лежит, слабенькая, и мне не выехать никуда, а так бы надо съездить в Москву, попросить помощи». Покидая Зобки, мы попросили батюшку разменять 500 рублей, чтобы хоть маленькую жертвочку оставить в храме. Отец Иоанн ответил: «Нет у меня сейчас. Была панихида, оставили 90 рублей, больше нет», - и рассмеялся.

Адрес храма: Псковская область, Пыталовский район, деревня Зобки, Никольский храм, священник Иоанн Дубков, телефон 8 (247) 2 22 80